Ситуацию на Украине можно назвать настоящим театром ужасов, пишет автор статьи для New Statesman. СМИ стараются убедить население, что в стране все под контролем, а ВСУ стойко держатся. На деле люди бегут за границу, потери растут, а на Западе ослабевает желание финансировать Киев.Люди бегут из страны, потери растут, а поддержка военных усилий Украины ослабевает.Прошлой ночью я никак не мог заснуть. Но не потому, что в нашей киевской квартире отключили отопление — у нас дома полно теплых одеял, а на улице потеплело с 15 градусов мороза до нуля.Читайте ИноСМИ в нашем канале в TelegramРазумеется, накрываться этим слоеным пирогом из трех-четырех одеял неудобно: тяжесть давит, и ворочаться с боку на бок тяжело — зато спишь в тепле! Но вчера не помогали даже одеяла. Вечером мы с женой пошли в театр на спектакль по роману Теннесси Уильямса “Римская весна миссис Стоун”. Постановка мне не понравилась. Но мы досмотрели до конца, тем более что накануне урвали последние два билета. В зале был аншлаг, и в конце спектакля публика закатила овацию. В конце концов мне тоже пришлось встать. Я смотрел на счастливые лица актеров и ощутил воодушевление зрителей. Пока они продолжали хлопать, я никак не мог понять: в чем же дело? Это ведь довольно избитая пьеса о любовных приключениях богатой американки в Риме после Второй мировой, о разоренных войной итальянских аристократах, вынужденных податься в жиголо или пойти попрошайничать. В конце одна из героинь, старая итальянская графиня, произносит, по существу, антиамериканский монолог, из которого явствует, что она сторонница Муссолини и не может простить американцам разгром фашистской Италии.Следующее утро началось как обычно. Я открыл в телефоне свежую сводку Генерального штаба ВСУ. Читаю: подбито 20 вражеских танков, взорвано 35 БМП, и 19 артиллерийских установок больше не будут вести огонь по позициям украинской армии. А еще за прошедшие сутки на линии фронта уничтожено 920 солдат неприятеля — в том числе пока я был в театре. Потом я выпил кофе и посмотрел пару свежих роликов с фронта, как украинские беспилотники взрывают русские укрепления и блиндажи. Такие ролики — как еще одна чашка кофе. Они бодрят и наполняют надеждой на лучшее. Но верю ли я этим ежедневным донесениям об успехах ВСУ? И да, и нет. Точнее, хочу верить, но понимаю, что это тоже пропаганда. Ведь их цель — поддержать боевой дух и сплотить украинское общество. Я же не могу проверить, сколько российских танков действительно уничтожили ВСУ. Как не знаю и сколько вчера погибло украинских солдат и сколько танков потеряла украинская армия. Все потери ВСУ останутся военной тайной до конца боевых действий. Но одно то, что линия фронта практически не движется, говорит о том, что ВСУ стойко держится, защищая территорию свободной Украины.Ознакомившись со свежей статистикой потерь противника, я мысленно вернулся к вчерашнему представлению — а точнее к театру вообще. Я вспомнил, что несколько известных актеров разных украинских театров отправились в армию и за последние месяцы погибли на фронте. Вспомнил, что из-за мобилизации ведущего актера один театр даже убрал из репертуара спектакль, где тот играл главную роль. Не думаю, что спектакль скоро вернется — ведь главный актер убит. Вспомнил, что в титрах большинства новых украинских фильмов встречаются имена в рамке — все эти люди тоже мертвы. Этих погибших актеров, режиссеров и звукорежиссеров надо записывать сразу в два списка потерь: для украинской армии и для украинской культуры.Эти мысли разбередили во мне чувство вины. Я пожалел, что так мало хлопал вчера. Надо было аплодировать и кричать “браво” — хотя бы по той простой причине, что театры до сих пор работают и что культурная жизнь в воюющей стране продолжается и дает столь желанную передышку тем украинцам, кто не на фронте и не под огнем. В среднем Киев обстреливают раз в неделю, хотя сирены воют каждый день. Но когда они молчат, городская жизнь кажется обыденной. В театрах и кино полно народу. Открываются новые художественные выставки. Молодежь спешит на рок-концерты — нередко с воинственными и патриотическими песнями. В киевских барах и ресторанах и даже на городских улицах струится живой джаз.
