Страны южной Европы не согласились на план Еврокомиссии по сокращению газопотребления на 15%, пишет Bloomberg. По мнению автора статьи, энергетический кризис, возникший, в частности, из-за недальновидности Германии, дает Югу более весомое право голоса в выработке политических решений.Мария Тадео (Maria Tadeo)Европейская эпоха под названием «Германии виднее» подходит к концу.Больше десяти лет Берлин обладал высшей моральной и финансовой властью и авторитетом в Евросоюзе, определяя его политику и выступая в роли плохого полицейского по отношению к более слабым экономикам южноевропейских государств. Энергетический кризис изменил положение вещей.Ставка Германии на Россию изобличила изъяны ее экономической модели, основу которой составляет промышленность высокой интенсивности, работающая на дешевом газе, а также слепота немецкого политического класса, не замечающего зависимость страны от Кремля. Пока Берлин оправляется от шока, юг Европы начинает проявлять все больше активности и напористости. Это не месть за навязанный Германией режим строгой экономии, а перегруппировка сил, которая в конечном итоге может оздоровить Евросоюз.Возьмем в качестве примера испанцев.Испанский министр по экологическим преобразованиям Тереза Рибера (Teresa Ribera) показала зубы, давая отпор требованию Еврокомиссии ко всем 27 странам-членам сократить этой зимой потребление энергии на 15%. Критикуя предложенные меры, Рибера заявила, что Мадрид уже проделал домашнюю работу. Он очень мало зависит от России и вкладывает крупные инвестиции в энергетику возобновляемых источников. Что самое важное, сказала министр, Испания «живет по средствам». Так она ответила на упреки Германии, звучавшие на пике европейского финансового кризиса, когда Берлин выписывал самые крупные чеки в обмен на структурные реформы, которые усилили экономический спад на юге континента.Это заявление может показаться весьма необычной и дерзкой выходкой со стороны такой страны как Испания, которая чаще всего получает существенные выгоды от европейского финансирования. Реакция на заявление Риберы оказалась неоднозначной. Кто-то сказал, что пора привлечь Берлин к ответственности за его непоследовательность и безалаберность, а кто-то выразил опасения, что такие высказывания чреваты всплеском старых противоречий.
