Санкции, наложенные Западом на российских олигархов, вышли ему боком, пишет Telegraph. Действия Лондона, который ранее не интересовался происхождением состояния магнатов, не отдаляют бизнесменов от Путина, а, наоборот, сближают их с Москвой. Мик БраунРоберт МендикДмитрий Цветков не называет себя олигархом; он предпочитает термин «магнат». И в таблице личного богатства он признает, что находится гораздо ниже заоблачного уровня большинства российских олигархов.Ему около 40 лет, он крепко сложен, одет в дорогой спортивный костюм, его манера поведения настороженная. Его дом, расположенный в одном из престижных графств под Лондоном, можно назвать дворцом: неогреческий стиль, архитектурные крылья, сады и мраморные полы. Все безупречно. Вас просят снять обувь и надеть предоставленные тапочки Uggi. По пути в гостиную вы замечаете, что стены увешаны картинами художников, которых вы сразу узнаете, но раскрывать их имена в данной обстановке — верх бестактности к хозяину.Цветков впервые приехал в Великобританию по программе высококвалифицированных мигрантов в ноябре 2004 года по шестимесячной гостевой визе. «Я подал заявление в 11 часов утра и получил его через пять часов, сразу после 16:00». Ему было около 20 лет, он получил юридическое образование в Санкт-Петербургском государственном университете и уже заработал свой первый миллион («на самом деле гораздо больше»). В 2009 году он получил бессрочный вид на жительство, а в следующем году — британский паспорт. По его словам, это было время, когда богатым русским здесь были рады, особенно высококвалифицированным специалистам.
Прошлое: кто богат, тем и рады
Будучи предпринимателем, он обеспечил кипрскую концессию для международного алмазного бренда, а сегодня выступает в качестве посредника в деловых сделках по всему миру. Он не подвергался санкциям, и, по его словам, для них нет причин. Он не был в России с 2017 года. Он говорит, что не связан с Кремлем и никогда не вел в России никаких дел, которые можно было бы истолковать как поддержку режима или его военной акции на Украине. Если бы он попал под санкции, это было бы «неприятно», — говорит он, пожимая плечами, — но бракоразводный процесс, который он сейчас проходит со своей женой российского происхождения, повлиял на него «хуже любых санкций».»Беспокоят ли меня санкции? Нет. Но они усложнили бы мне жизнь…»
